Начнем, пожалуй, с наиболее специальных проблем, поскольку они, прежде всего, специфичны для дискуссий по исторической информатике и квантитативной истории.

Однако, ученых, работающих в исторической информатике, кроме достаточно специальных, интересует и более широкий круг проблем, начиная с вопроса о соотношении между историей и социальными и естественными науками и заканчивая возможностями и границами статистических методов в исторических исследованиях (и, на наш взгляд, гораздо более, чем «историков-традиционалистов»).

Проблемно-ориентированный и источнико-ориентированный подход – противоречие или синтез.

Одним из основных направлений дискуссий в исторической информатике сосредоточивается на расхождении между подходами, которые получили известность как «проблемно-ориентированный» и «источнико-ориентированный». При проблемно–ориентированном подходе целью исследования компьютера является решение исторической проблемы. При источнико-ориентированном подходе цель – представить в компьютере полный объем информации, содержащийся в историческом источнике, без предварительной характеристики и только с последующим применением аналитических методов. Хотя спор этот и ведется относительно недавно, но по мнению П.Доорна, он «связан с некоторыми другими – затяжными и застарелыми: о природе собственно истории, о квантификационном и качественном подходах, о наблюдении и интерпретации, об источниках в истории и в других науках, об обобщении и объяснении, об уникальности и универсальном, о «рыхлости» гуманитарных и «точности» естественных наук, и о сравнении повествовательного и «социально-научного» подходов в истории» (Доорн П. Еще раз о методологии. Старое и прекрасное: «мыльная опера» о непонимании между историками и моделями // Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». 1996. №19. С. 62.).

Наиболее аргументированной, самой последовательной и убедительной в данных дебатах мне представляется позиция И.М.Гарсковой.

Она, в частности, замечает, что «в развернувшейся дискуссии о проблемно-ориентированном и источнико-ориентированном подходах как-то незаметно получилось, что термин «подход» стал пониматься по-разному: одни имеют в виду подход к историческому исследованию вообще, другие – подход к работе с источником, вернее, подход к переводу источника в машиночитаемый (электронный) вид, третьи – подход к выбору методов компьютерного анализа машиночитаемых данных» (Методологические проблемы исторической информатики и квантитативной истории (Выступление И.М.Гарсковой). // Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». 1996. №19. С. 189.). Отсюда, кстати, и такой разнобой в терминологии: источнико-ориентированному подходу противопоставляется и теоретико-ориентированный подход, и объектно-ориентированный и методо-ориентированный и т.д.

При сопоставлении разумнее ограничиться именно этапом подготовки данных, т.е. этапом создания баз данных на основе исторических источников, ибо именно здесь идея источнико-ориентированного подхода имеет оригинальный смысл и определяет новую, многообещающую «идеологию» работы.

Таким образом, правильнее говорить об источнико-ориентированной обработке данных и проблемно-ориентированном подходе к анализу. Это сравнение сразу показывает, что термины относятся к разным этапам работы историка и нисколько не противоречат друг другу.

Доведением до абсурда является утверждение, что историк может заниматься созданием электронных копий документов, отказываясь от малейших попыток их анализа; безусловно доведением до абсурда является и утверждение, что анализ – все, а источник – ничто. Такая поляризация высказываний есть ни что иное, как полемический прием. Если же обратиться к практике исторических исследований, становится очевидным: авторы работ, которые могли бы отнести себя к сторонникам источнико-ориентированного подхода, все-таки анализируют свои данные для получения конкретных исследовательских результатов, а те, кто явно или неявно являются сторонниками проблемно-ориентированного подхода – вовсе не пренебрегают спецификой и источниковедческой критикой тех источников, на основе которых они создают свои базы данных (Методологические проблемы исторической информатики и квантитативной истории (Выступление И.М.Гарсковой). С.190.).

Даже сама постановка исследовательской задачи невозможна без анализа того круга источников, которые могут быть привлечены для ее решения, точно так же, как и выбор источников для их «электронной публикации» (с которой, по мысли Таллера, можно сравнить источнико-ориентированную обработку данных) немыслим без оценки их важности с точки зрения решения возможных исторических проблем. Это неудивительно, поскольку разделить источник и проблему можно только умозрительно.

Единственным исключением может служить деятельность архивистов. Трудно представить себе, что историк-исследователь заранее отводит себе роль сугубо вспомогательную, оставляя существо исторического исследования другим. Поэтому, именно по причинам сугубо практическим, пока архивисты не занялись переводом источников на электронные носители, проблемно-ориентированные или исследовательские базы данных еще довольно долго будут преобладать в практике историков, использующих компьютерные технологии.

Однако, важные достоинства источнико-ориентированного компьютинга (по терминологии М.Таллера) часто недооцениваются. Ведь основным принципом источнико-ориентированного подхода является не отказ от анализа вообще – но принцип раздельного хранения собственно данных и их интерпретации или формализации – принцип, который очевидно и неизбежно нарушается в т.н. исследовательских базах данных. В этом смысле источнико-ориентированный подход отражает очень важное условие подготовки электронных документов, которые могут быть востребованы широким кругом исследователей без опасения.

Более того, в публикациях (имеются ввиду, в первую очередь статьи М.Таллера, В.Леверманна и К.Шурера в сборнике «История и компьютер: новые информационные технологии в исторических исследованиях и образовании» (Геттинген, 1993) прямо говориться о существенной роли экспертного (т.е. внешнего по отношению к источнику теоретического знания) в источнико-ориентированном подходе и о необходимости перехода к построению исторических баз знаний и использованию методов искусственного интеллекта.

Многие участники дискуссии подчеркнули, что противоречие между этими двумя подходами является чисто мнимым (Методологические проблемы исторической информатики и квантитативной истории (Выступление И.М.Гарсковой, М.В.Астахова) // Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». 1996. №19. С. 59-195.; Тейбенбахер П. Точка поворота? Некоторые замечания по поводу доклада Питера Доорна на московской конференции 1996 г // Там же. С. 183; Гварнери Д. Действительно ли «непонимание»? // Там же. С. 177; Нечухрин А.Н. К вопросу о «правильном» понимании истории. // Там же. С. 175 и др.), у других это сквозило между строк.

Вообще, спор о том, какие базы данных – проблемно- или источнико-ориентированные лучше, напоминает войну тупоконечников с остроконечниками, и мог бы показаться совершенно бессмысленным, если не поставить вопрос несколько иначе: для каких типов исторических источников предпочтителен тот или оной подход?

Какова же польза от данной дискуссии? Споры о дефинициях в бурно развивающейся научной дисциплине помогают исследователям лучше понять друг друга, найти наиболее перспективные направления развития, перестать бороться с ветряными мельницами и не давать повода недоброжелателям говорить о кризисе.

Впрочем, нам кажется, спор о том, какие базы данных лучше – проблемно-ориентированные или источнико-ориентированные – потеряет остроту в значительной степени благодаря тому, что (в особенности для новейшей истории) все большую роль начнут играть источники, не требующие работы по переводу данных в машиночитаемый вид – электронные по своему происхождению. Кроме того, уже сейчас довольно большая часть источников переведена или переводится в машиночитаемый вид, а с развитием технологии возможен полный перевод всех источников в электронный вид (вплоть до создания голограммной копии).

Надо сказать, эта дискуссия уже практически исчерпала себя, поскольку большинство ее участников не поддерживают крайние позиции, а скорее тяготеют к синтезу мнений. Косвенным подтверждением данного положения может служить также тот факт, что сюжет борьбы двух подходов используется как плацдарм для того, чтобы выйти на более общие методологические проблемы в исторической информатике и исторической науке в целом.

Моделирование: источник нового знания или отражение действительности

Теперь о второй, не менее острой, дискуссии – о проблемах моделирования в исторических исследованиях. Она тесно перекликается с первой, даже неразрывно связана с ней в той своей части, которая касается моделирования источников. Не зря название круглого стола на Московской конференции носило название «Моделирование источника – моделирование истории».

Однако не будем касаться проблемно-ориентированного и источнико-ориентированного подходов. Остановимся на моделировании в понимании более близком ученым-естественникам. Здесь не лишним будет вспомнить о системном подходе.

Все более явственное тяготение к интегральному, системному, т.е. целостному рассмотрению изучаемых объектов, явлений и процессов отличительная черта современной науки (Количественные методы в исторических исследованиях. / Под ред. И.Д.Ковальченко. М., 1984. С. 4-5.).

Суть системного подхода в том, что исследуемый объект, явление или процесс рассматривается как некая целостная система, обладающая соответствующей структурой, которая характеризуется тем или иным строением, т.е. совокупностью элементов, а также определенным типом взаимосвязи этих элементов и присущих им черт и свойств. Главная задача исследования состоит в раскрытии этого строения и взаимосвязей и в выявлении их качественного своеобразия. Для решения подобных задач применяются различные методы, получившие название системно-структурного анализа. Конечным итогом такого анализа является построение модели исследуемого явления. Системный анализ требует многостороннего подхода к объекту, учета различных его характеристик и их сопоставления, что в наиболее полной мере может быть достигнуто при обращении к количественным показателям и их математической обработке.

Системный подход к историческим явлениям и процессам, прежде всего, требует раскрытия внутренней структуры соответствующих систем, выявления механизма закономерностей и особенностей функционирования. Для успешного решения этих задач необходимо применение методов структурного анализа, начиная с простейшей количественной обработки данных и кончая построением сложных моделей этих систем, основанных на применении различных математических методов.

Моделирование, которого мы коснемся сейчас – моделирование исторических процессов и явлений. Существуют разные классификации моделей. В конечном итоге, они приводят к трем основным типам математических моделей, нашедших применение в практике исторических исследований: имитационные, аналитические и статистические (Бородкин Л.И., Таранин М.В. О типологии математических моделей исторических. // Математическое моделирование исторических процессов. М., 1996.). Само моделирование разделяется на два этапа – сущностно-содержательный и формально-количественный (Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 365-366.). Последний состоит в формализованном выражении качественной модели посредством тех или иных математических средств. Роль этих средств существенно различается при построении отражательно-измерительных и имитационно-прогностических моделей. Акцент в отечественных исследованиях на первый тип моделей, связанный в первую очередь с критикой использования контр-фактического метода в зарубежных исследованиях, привел к некоторому отставанию в собственно математическом моделировании (Историческая информатика. / Под ред. Л.И.Бородкина, И.М.Гарсковой. М.: Мосгосархив, 1996, С. 328-330.).

Собственно, спор идет о возможностях и границах моделирования, т.е. о возможности получать какую-либо новую информацию из модели и о достоверности полученной информации. Использование имитационно-прогностических моделей Р.Фогелем действительно не было до конца оправданным. Он и сам это впоследствии признавал. Однако, его работы в области истории транспорта способствовали выявлению некоторых содержательных моментов – например, внутренней структуры транспортных перевозок.

Вообще, любая модель – это упрощение внутренних связей системы, т.е. отбрасывание несущественных в каком-либо случае зависимостей. Поэтому, как справедливо заметил П.Доорн, чем проще модель, тем больше сущностных аспектов она может объяснить. С усложнением же количество рассматриваемых явлений и взаимосвязей резко возрастает, а следовательно падает общий вес этих взаимосвязей для объяснения особенностей системы. Дискуссия между историками возникает тогда, когда одни не совсем четко определяют границы применимости своей модели (рамки, в которых упрощение остается оправданным) – а это, между прочим, очень сложный процесс, - а другие оспаривают модель, видя, что она не работает в областях, выходящих за рамки ее применимости, хотя никто и не говорил, что она будет там работать.

Парадокс моделирования заключается в том, что чем проще модель, тем в более узких границах ее можно применять для объяснения (например, при условии, что какой-то из показателей не изменяется). На практике эти границы редко соблюдаются, поэтому хорошая рабочая прогностическая модель реального социального процесса, как известно, довольно сложного, не может быть слишком простой. Простой может быть лишь модель, демонстрирующая отдельные аспекты проблемы или же помогающая выявить структуру явления (процесса). Этот факт и служит предметом скорее даже обсуждения, чем полемики. В нем присутствует какой-то элемент растерянности. Возникают попытки все сильно усложнить. Конечно, легко сказать, что гуманитарные науки описывают гораздо более сложные явления, чем естественные (но так ли это на самом деле?) и закрыть тему, объявив о специфике исторического научного познания. Тут тема моделирования перекликается с более общими проблемами, выходящими на обсуждение различий между точными и гуманитарными науками, между историей и физикой. Об этой проблеме мы поговорим чуть позже, а сейчас небольшое резюме.

Математическим моделированием, т.е. созданием имитационно-прогностических моделей, заниматься просто необходимо. Именно последний путь может привести к разрешению давнего спора о том, что есть история – наука или искусство. Кстати, на наш взгляд, ученые зарубежных школ чаще применяют такое моделирование, но менее четко чувствуют границы применимости своих моделей, поэтому проблема для них стоит действительно остро. Для отечественных специалистов проблема в боязни строить имитационно-прогностические модели.

Клиометрика. Поиск своего пути или объединение с основной традицией.

Другая проблема касается выделения исторической информатики и квантитативной истории из исторической науки. Первоначально у некоторых клиометристов (скорее зарубежных школ) наблюдалось ослепление успехами нового направления, возникало желание переписать существующую историю, они считали, что теперь историческая наука должна развиваться в направлении квантификации, другие методы устарели.

Подобная абсолютизация количественных методов отнюдь не способствовала синтезу с традиционной исторической школой. Можно сказать, что на первых порах у историков-квантификаторов существовала тенденция объединить свои усилия и выделиться в отдельное направление, оформленное как методологически, так и организационно (и это вполне нормально). После же прохождения этапа становления, историки, работающие в новом направлении, задумались над тем, почему традиционная школа до сих пор не обращает должного внимания на столь перспективные методы работы (та же проблема ставилась и раньше, но менее активно). Оказалось, что «традиционалисты» могут обеспечивать должный уровень исторических исследований и без количественных методов… «Квантификаторы» же со своей стороны имеют не так уж и много заслуг, хотя их никто не собирается оспаривать. Важным аспектом проблемы является печать работ историков-клиометристов в крупных исторических журналах. Анализ отечественной периодической печати показал, что с появлением собственных журналов и сборников специалистов по исторической информатике появление последних в традиционной научной периодике резко сократился. Причем, это чаще всего рецензии или обзоры недавно опубликованных сборников или монографий. В крайнем случае, отчеты о каких-либо конференциях или чтениях. Проблема также поднималась неоднократно и зарубежными историками-квантификаторами.

С одной стороны, с выделением в отдельное направление у клиометристов возникли и достаточно специальные, узкие проблемы, а значит и необходимость их обсуждать. Поэтому появление своей массовой трибуны для выступлений просто необходимо. Но с другой стороны, нужно выходить и на более массового читателя (естественно, менее подготовленного в области исторической информатики), сотрудничать с известными журналами.

Возникает своеобразный парадокс, который легко разрешается в случае, если на «традиционные» журналы выходить с конкретно историческими работами, а все более специальные исследования обсуждать в своем узком кругу.

Собственно, обсуждение данной проблемы, на наш взгляд, неявно инициировано недостаточным количеством конкретно исторических исследований с применением математико-статистических методов и компьютерных технологий. Эту – подводную часть айсберга – не все отчетливо видят (хотя интуитивно чувствуют беспокойство в описанной области), и не все решаются обнажить. Однако, именно рост подобных работ поможет и завоевать большее признание в научной общественности, и более плодотворно использовать недавно освоенное методологическое пространство в исторической науке, т.е. побудить «историков-традиционалистов» более активно применять количественный анализ (благо развитие технологии позволяет делать это даже рядовому провинциальному историку).

«Проклятые» вопросы

Доклад П.Доорна на XI Международной конференции ассоциации « History and Computing» показал основные направления дискуссии, ведущейся в последние годы в международной ассоциации. Дискуссия выводит на крупные вопросы методологии исторического познания, выходящие за рамки более специальных проблем развития исторической информатики.

Эти «проклятые вопросы» обсуждаются уже не первый десяток лет, что и объясняет выбор П.Доорном названия своего доклада («Старое и прекрасное» – перевод измененного названия известного сериала – «мыльной оперы» – « The Old and the Beautiful»).Главной особенностью методологических дебатов последнего времени стал выход на проблему различий и сходств между гуманитарными и естественными науками. Сей факт вполне объясним, поскольку историческая информатика находится на стыке гуманитарного и точного знаний. Возможно именно здесь произойдет новый методологический прорыв, способный дать толчок развитию обоих видов знания.

Вообще, стоит заметить, что выделение проблем, сделанное выше не является абсолютным в силу того, что все дискуссии перекликаются между собой настолько сильно, что начинают походить на «гордиев узел», вызывая огромное желание разрубить его одним махом.

Многие проблемы и дискуссии, не описанные здесь, снимает время, как, например, вопрос о том должен ли историк стать еще и программистом – не все специалисты стали профессионально заниматься разработкой своего программного обеспечения, но всем приходится иметь дело с компьютерными разработками коллег или активно адаптировать коммерческие программные продукты, что требует навыков профессионального пользователя ПК (и это тоже высокий уровень владения компьютерными технологиями).

Многие проблемы мы не стали рассматривать либо из-за их узкой специализации, либо из-за малой значимости, так что приведенный выше обзор ни в коей мере не претендует на полноту, он служит лишь для иллюстрации основных тенденций, спорных вопросов и дискуссий.

Подводя итог обзору современного состояния клиометрики, необходимо заметить несколько моментов.

1. Основные дискуссии, проходящие в новом междисциплинарном направлении, затрагивают самые разные проблемы клиометрики. Многие связаны с развитием компьютерных технологий, с методикой исследований. Главной проблемой является использование методов естественных наук в сфере гуманитарного знания.
2. Основные дебаты зачастую сводятся к обсуждению специальных вопросов. Это показывает, что направление еще не совсем сформировалось, хотя самими клиометристами декларируется обратное.
3. Последний факт совершенно справедливо вызывает здоровый скепсис у традиционных историков. Для окончательного оформления квантитативной истории и исторической информатике не хватает преобладания конкретно-исторических исследований и перевод дискуссий в собственно историческую плоскость. Однако, это закономерно отражает необычайно быстрый рост техники исследований, что в свою очередь диктуется бурным развитием компьютерных технологий.

   Очень важной вехой в развитии клиометрики стала деятельность научного сообщества АНС. Именно она вывела на качественно иной уровень новое междисциплинарное направление.